Боже, взгляни, да во мне на изъяне изъян,

Тут и вот здесь… Ты так смотришь, будто незрячий.

Сердце мое неужели Ты счел горячим,

Трогая жар сердец других христиан?

 

Грязи-то сколько во мне, посмотри, мой Бог!

Ты все молчишь, а если б увидели люди,

Сердце мое с микроскопом терзали бы — судьи.

Ты же — по милости — смотришь на грязь в телескоп.

 

Что это? Вот же, Отче! Грешков стежки,

Латки на шрамах белыми нитками шиты.

Снова не видишь? Господи, не смеши Ты.

Швы вот-вот лопнут — как мне сметать лоскутки?

 

Больно похожа душа моя на тряпье,

Ей оботру Твои запыленные ноги.

Кажется, Ты устал, отдохни с дороги.

Что ж по привычке я все пою о своем?..

 

Боже, Ты плачешь, ни слова не говоря.

Так я смотрю, Ты Сам порядком изранен.

Кто так Тебя? Наверно, свои, христиане?

Да, молотки, гвозди всаживать — высший разряд.

 

Слушай, сердце мое — никудышный храм,

Он, к тому же, закрыт — приходи попозже.

Шрамы Твои, Господь, на мои похожи.

Слезы Твои, Иисус, для души бальзам.

 

Стоп! Час назад у Тебя-то не было ран.

Где же мои? Ты забрал? Нет ни швов, ни ниток…

Рыльце в пушку у самой, и рука набита.

Зря я насчет гвоздей про других христиан.

 

Да на Тебе и места живого нет,

Всюду следы, знакомые мне до боли.

Весь во грехах моих… Зачем Ты позволил?!!

Может, Иисус, для того Ты и шел ко мне?

 

Я все пытаюсь любовь Твою заслужить.

Сердце, как новое, Бог мой, взгляни. Что скажешь?

Ты починил. Открыто теперь. И даже

Может быть, Ты согласишься внутри пожить?..

 

Слезы бегут из-под кома застрявших слов.

Дрожь вызывает все, что похоже на гвозди.

Как же Ты любишь меня?.. Без условий, просто…

Зная меня, Ты не отнял Свою любовь.