
Боже, взгляни, да во мне на изъяне изъян,
Тут и вот здесь… Ты так смотришь, будто незрячий.
Сердце мое неужели Ты счел горячим,
Трогая жар сердец других христиан?
Грязи-то сколько во мне, посмотри, мой Бог!
Ты все молчишь, а если б увидели люди,
Сердце мое с микроскопом терзали бы — судьи.
Ты же — по милости — смотришь на грязь в телескоп.
Что это? Вот же, Отче! Грешков стежки,
Латки на шрамах белыми нитками шиты.
Снова не видишь? Господи, не смеши Ты.
Швы вот-вот лопнут — как мне сметать лоскутки?
Больно похожа душа моя на тряпье,
Ей оботру Твои запыленные ноги.
Кажется, Ты устал, отдохни с дороги.
Что ж по привычке я все пою о своем?..
Боже, Ты плачешь, ни слова не говоря.
Так я смотрю, Ты Сам порядком изранен.
Кто так Тебя? Наверно, свои, христиане?
Да, молотки, гвозди всаживать — высший разряд.
Слушай, сердце мое — никудышный храм,
Он, к тому же, закрыт — приходи попозже.
Шрамы Твои, Господь, на мои похожи.
Слезы Твои, Иисус, для души бальзам.
Стоп! Час назад у Тебя-то не было ран.
Где же мои? Ты забрал? Нет ни швов, ни ниток…
Рыльце в пушку у самой, и рука набита.
Зря я насчет гвоздей про других христиан.
Да на Тебе и места живого нет,
Всюду следы, знакомые мне до боли.
Весь во грехах моих… Зачем Ты позволил?!!
Может, Иисус, для того Ты и шел ко мне?
Я все пытаюсь любовь Твою заслужить.
Сердце, как новое, Бог мой, взгляни. Что скажешь?
Ты починил. Открыто теперь. И даже
Может быть, Ты согласишься внутри пожить?..
Слезы бегут из-под кома застрявших слов.
Дрожь вызывает все, что похоже на гвозди.
Как же Ты любишь меня?.. Без условий, просто…
Зная меня, Ты не отнял Свою любовь.